Теперь у меня нет жены, но будут дети. От этой мысли меня прошибает пот. Нужно по прилету сообразить в какой центр податься для проведения теста, еще нужно с выездом, потому что Мальцевой я не доверяю.

Москва встречает дождем. Вызываю такси, еду сначала к себе на квартиру. От моего появления роды не убыстрятся, а судя по смс-сообщению от Ольги Львовны все только начинается.

Все время, пока искал в интернете информацию про ДНК, поглядывал на мобильник. Мальцева отчитывалась каждый час. Даже сама Оксана мне прислала сообщение с требованием повысить оплату за адскую боль, которую ей приходится терпеть.

Нахожу лабораторию с выездом. Звоню. Вежливый женский голос администратора сообщил мне, что услугу могут предоставить только завтра, так как на сегодня выезд уже расписан. Приходится соглашаться на такие условия.

В роддом, куда Мальцева отправила рожать Оксану, приезжаю после обеда. Нервничаю, но не показываю вида. Как ни странно, меня ждали. Назвав фамилию, выдали бахилы, халаты и проводили на нужный этаж. Там сразу же в коридоре сталкиваюсь с Мальцевой.

— Добрый день, Оксана Львовна. Я думал, вы уже уехали, как только Оксану доверили врачам роддома, — сдержанно улыбаюсь, Мальцева отвечает похоже улыбкой.

— Переживаю. На моей практике двойня впервые.

— Правда? — вопросительно изгибаю бровь. Если верить фактам, что мне предоставили, двойня действительно у нее впервые.

— Не поверите, эти малыши для меня как родные.

— Но они вам не родные, Оксане тоже, — замечаю, пристально следя за реакцией Мальцевой. Она на секунду задерживает на мне внимательный взгляд. Каждый пытается пересмотреть, подавить, но в итоге мой взгляд оказывается сильнее, чем у Оксаны Львовны. Она первая отводит глаза в сторону.

— Роды идут по плану. Наталья Ивановна очень грамотный врач. Я узнавала.

— Ваша коллега-подружка? — присаживаюсь на кресло в вестибюле на этаже, закидываю ногу на ногу. Мальцева садится рядом на свободное кресло, аккуратно разглаживает юбку.

— Мы пару раз сталкивались на разных форумах, конференциях. Все же крутимся в одной сфере.

— Люблю профессионалов, которые всегда стремятся развиваться. Сам такой, — усмехаюсь, — В моей профессии тоже все меняется, дополняется.

— Да, я наслышана о вашей конторе в Москве, теперь вот вы в Питере открылись. Одна моя знакомая отзывалась о вас очень положительно, вы ей помогли достойно развестись с мужем.

— Я могу достойно не только развести, но и наказать людей, которые думают, что они безгрешны. Был у меня один случай, клиент обратился за помощью, он подозревал, что его партнер ведет двойную игру, — Мальцева стискивает свои пальцы, сидит с прямой спиной. — Потребовалось время, чтобы вывести партнера на чистую воду.

— Что получил партнер? Его посадили?

— Клиент и партнер сумели договориться, но дел между собой они больше не ведут.

Возникает пауза, я демонстративно достаю мобильный телефон. Мальцева через время оставляет меня одного. Время словно замирает. Тянется. Через час не выдерживаю, иду к автомату и беру себе кофе.

Смотрю в окно на дождь. Сегодня или завтра?

— Левин? — раздается приятный женский голос, я оборачиваюсь.

Передо мной стоит совершенно незнакомая женщина в медицинской форме, повязка спущена до подбородка, выглядит уставшей, но улыбается.

— Поздравляю, у вас родились сын и дочь. Завтра вы можете на них посмотреть.

— А почему я не могу их увидеть сегодня?

— Только если через стекло и издалека. Вблизи завтра.

— Как они себя чувствуют?

— Прекрасно. Мальчик весит 3100, девочка 2800, для двойни это нормально. Рост у мальчика 47, у девочки 45. Это тоже нормально. По шкале апгара 8\9. Кстати, мамочку вы можете навестить через полчаса, — женщина отворачивается, но я хватаю ее за локоть. На меня устремляется непонимающий взгляд.

— Наталья Ивановна?

— Да. Что-то не так?

— Не знаю, в курсе вы или нет, но дети появились от суррогатной матери при помощи ЭКО. Я хотел бы, чтобы завтра независимая лаборатория провела тест на ДНК. Это возможно?

— Конечно. Если хотите, мы можем прямо сейчас провести тест.

— Нет, спасибо. Я уже договорился. Только пусть это останется между нами, хорошо?

— Я поняла. Только у меня вопрос: у суррогатной матери брать кровь для теста?

Я задумываюсь. Мальцева вполне могла намудрить с клетками, но вряд ли она стала бы оплодотворять саму Оксану. С другой стороны, в этой жизни с таким человеком все может быть. И удивление, когда узнали о двойне, тоже помню.

— Возьмите, но не говорите для чего, — улыбаюсь, доктор кивает головой.

Задумчиво кручу в руках стаканчик. Если даже скажет Мальцевой, все равно завтра будет забор крови делать при мне, анализ сделают в другом месте, куда Оксана Львовна не сможет проникнуть и подменить результаты.

Через полчаса ко мне подходит медсестра и отводит к отделению, где лежат новорожденные. Я рассеянным взглядом скольжу по младенцам, без понятия, как их можно отличать, но… Конечно, отцы не матери, однако и у них сердце екает. У отцов тоже сердце болит, сжимается и ноет от тревоги. Сбивается с ритма, наполняется до самых краев от счастья, радости.

У меня екает.

Во втором ряду третий справа и рядом — мои. И когда дежурная медсестра указывает на малышей, расплываюсь в улыбке. Нашел. Угадал.

Судорожно втягиваю в себя воздух, медленно выдыхаю. Они совсем крохотные. Темноволосые. Сын и дочь. Матвей и Май… Трясу головой, не понимая, откуда всплыло имя Майи. Нет, дочь так называть не буду. Майя одна для меня. Дочка у меня тоже одна, в честь Никольской тоже не вариант, много чести. А вот Марин в моем окружении нет.

Матвей и Марина.

36 глава

Я бы хотел к ним прикоснуться. Потрогать пятку. Погладить по головке. И чем дольше стою перед стеклом, смотря на детей, тем больше понимаю — какой бы результат завтра тест не выдал, я их заберу. Они мои дети. Я их ждал долгие девять месяцев. Если вдруг окажется, что Мальцева «нахимичила», Оксана была в курсе все этой махинации — с одной стороны, их стоит наказать, чтобы впредь понимали последствия таких поступков, с другой стороны — дети то не виноваты в играх взрослых людей. Мне хочется их оградить от всех неприятностей этого мира.

Вздохнув, отворачиваюсь от малышей. Зайду к Оксане, она вряд ли рассчитывает увидеть меня сегодня и вообще, но эффект неожиданного появления, возможно, даст мне ответ до того, как мне официально вручат бумагу с результатами.

— Привет, — в палате сумрачно из-за погоды за окном.

Оксана напрягается, настороженно следит за каждым моим шагом. Беру стул, ставлю его возле кровати, сажусь. Выдавливает из себя подобие улыбки. Выглядит бледной, изможденной, нет прежней нахальности и наглости.

— Как самочувствие?

— Словно по мне катком прошлись, но вроде все прошло нормально, — а в глазах вопрос «так ли это?». Облизывает потрескавшиеся губы, сжимает края одеяла.

— Ты их видел? — странно от Оксаны слышать сломленный голос. Ощущаю себя извергом, который отнял при рождении у матери детей.

— Да, видел. Тебе их не показывали?

— Мельком, но я была не в том состоянии, чтобы их рассматривать. На кого похожи?

— На детей, — усмехаюсь, Оксана тоже хмыкает.

Между нами возникает неловкая пауза. Даже не верится, что она больше не будет мне обрывать телефон звонками, заваливать капризными сообщениям и пытаться соблазнить.

Я вспоминаю причину, побудившую ее стать суррогатной матерью. Несколько секунд уходит на то, чтобы припомнить имя сына. Савва. Так звали брата Майи.

Вновь появляется привкус грусти, так каждый раз, когда я хоть на мгновение задумываюсь о Майе. Где она сейчас? Все ли хорошо с ее братом? Нашли ли они нужную для его лечения сумму? Вернется ли она в Питер доучиваться? Позвонит ли мне еще раз? Эти вопросы пролетаю в голове с невероятной скоростью.

Зачем мне думать о встрече с Майей? Хотя бы просто встретиться. С ней я мог сидеть и молчать, она за двоих всегда разговаривала, заставляла смеяться, мечтать…